Бездна. Эмма была уверена, что у этого места есть собственный разум, недоступный к пониманию даже самым древним и просвещённым ласомбра, и этот разум впускал в себя цветок розы с большой неохотой. Не будь с ней Луи — Прайдс обязательно потерялась бы в окружившей их пустоте, пропала с концами, и Каину одному лишь известно, какие ужасы тьма показала бы ей, прежде чем свести с ума и растоптать окончательно. Вот что на самом деле приводило её почти в животный ужас до сих пор, сколько бы раз Дюбуа не приоткрывал ей завесу этого кланового тайного места, что заставляло волосы на затылке вставать дыбом, жаться спиной к своему сиру в поисках защиты. Благо, сейчас Луи было не до её слабостей; Эмма поняла это в тот момент, когда запах чужого витэ ударил в нос, тут же выбивая все остальные мысли из её головы. Его голос эхом отразился о пустоту, но, возможно, так было лишь в её голове.
— Это ведь третий глоток, — хрипло произнесла она, поднимая взгляд на Дюбуа. Не вопрос, не рассуждение — утверждение, риторическое, не требующее ответа. Где-то глубоко внутри была ещё та крохотная часть, что умоляла не поддаваться на искушение, не отдаваться этому греху окончательно и бесповоротно. Отказаться, убежать, подписать себе тем самым смертный приговор, но не подчиниться.
Это всё, конечно, было бесполезно — она уже давно принадлежала ему.